Театр. ГДЕ ЖИВЕТ СИНЯЯ ПТИЦА ИЛИ ПРИВИВКА ОТ РАВНОДУШИЯ

«Быть смелым, чтобы видеть скрытое».

Морис Метерлинк

Пробегая мимо голубой театральной афиши, пришпиленной к школьной стене, я остановилась – под новый 2014 год в свердловской Драме поставили «Синюю птицу». Почти тридцать лет назад, мне, как и миллионам советских школьников, была сделана МХАТовская прививка Метерлинковской фантазии по Станиславскому. И теперь у меня возникла острая душевная необходимость показать любимую сказку своего детства подрастающему сыну. Могла ли я ожидать, что новая постановка станет для меня настоящим открытием, потрясением, общей точкой отсчета для меня и моего ребенка…

Каюсь, открытие мое есть следствие неблизкого знакомства со Свердловским театром драмы. Десять лет назад изменив Москве с Екатеринбургом, я все-таки осталась девочкой, избалованной столичными постановками – до сих пор боюсь полюбить свердловский театр так, как обожала московский. Понимаю, что это зря, но иду к новой привязанности небольшими шагами. И вот на пути «Синяя птица» – громадный шаг в свердловские театральные объятия.

До начала спектакля началось чудесное пленение сказкой – в фойе ко мне (а ведь рядом возились дети, и взрослого зрителя вполне можно было проигнорировать) подсел волшебно ряженый, некий придворный, впрочем, здесь не так важна точность его роли, как абсолютное ощущение проникновения сказочного бытия в реальность уже на пороге театра. Паж качнул над моей головой маленькими фонариками, прикрепленными к длинному изогнутому пруту. Что это значило? Может быть, то было эдакое подобие инициации, погружение в Зазеркалье? Или просто игра со зрителем? Пусть каждый найдет в затее что-то свое. Мне видится в подаренной свободе воображения задумка самого создателя сказки «Синяя птица» Мориса Метерлинка. Ведь написанная более ста лет назад сказка стала для читателей, а затем и зрителей, зарядкой для ума (взрослого), отправной точкой для размышлений (ребенка) на простые и сложные темы человеческого бытия.

---

Слушать онлайн: МУЗЫКАЛЬНАЯ ЭКСКУРСИЯ ПО НЬЮ-ЙОРКУ

---

Режиссер-постановщик «Синей птицы» в Свердловской драме Дмитрий Зимин сделал правильный, в некоторой степени, даже геройский шаг – не пустил в свою сказку лишних персонажей, насаждающих обычно все каникулярно-новогодние представления, переходящих из одной «елки» в другую с хороводами вокруг наряженного дерева и так надоевших детям и родителям. А вместо этого в фойе театра со зрителями разговаривают и играют все те же сказочные пажи, впоследствии волшебным образом перемещающиеся на сцену и перевоплощающиеся в главных героев истории.

В зале гаснет свет. Известный сюжет распускается сначала лишь посредством актерского мастерства при минимуме декоративного дополнения, затем постепенно, будто дорогими красками, дописывается костюмным шиком от художника Наны Абдрашитовой. Молодые артисты – Игорь Кожевин (Тильтиль) и Екатерина Соколова (Митиль) – органичное, точное, беспроигрышное попадание в суть нарисованных бельгийским драматургом героев. Они – действительно дети, такие взаправдашние, стремительные, наивные в своем бесстрашии. Думается, что эта актерская удача и хороший режиссерский выбор еще более очевидны при дипломатичном вмешательстве декораций (за что отдельное спасибо художнику-постановщику спектакля Владимиру Кравцеву). Последние лаконичны и уместны. Выстроенные через всю сцену прямоугольным мостом, они позволяют героям подниматься вверх и спускаться вниз, словно расставляя акценты разной степени важности на каждой из мизансцен.

Вот так наверху декораций появляется одно из самых сильных ударений на точке сюжета, момент, определивший мое окончательное отношение к спектаклю. Речь о девятой картине, действие которой происходит в чудесных садах, где раскрывается сущность всех человеческих блаженств. Одно из них – радость материнской любви. Так вот именно здесь и сейчас (а не три десятилетия назад во МХАТе) меня пробрало до слез. Может быть, от того, что сама теперь родитель, а, возможно, средство выражения режиссером найдено необыкновенно удачное. Думается, что, скорее, второе, ведь ошеломлен был и мой ребенок. Сцена решена невероятно доступно – всего лишь поднятые на верхотуру моста мать и отец Тиль. Здесь он снимает ее на видеокамеру в момент монолога о самом большом счастье на свете – счастье любить своего ребенка. Одновременно эта съемка транслируется на большой экран, укрывающий весь задний план сцены. Получается визуальное укрупнение, подсознательно увеличивающее важность момента в сотни раз… А я, между тем, украдкой поглядывала на сына, с открытым ртом наблюдавшего за происходящим – мальчик сглотнул и посмотрел на меня влажными глазами, словно требуя подтверждения истинности услышанного. Такие вот неприлично сильные, оголенные эмоции. А после спектакля еще было: «Мне очень понравилось, мамочка»… «Мамочка» – редкое по ценности слово из уст современного ребенка. Это, пожалуй, что-то новое в наших с ним отношениях, та самая точка отсчета. Правильно расставленные акценты означают верные и своевременные выводы – пожалуй, самое главное назначение театра.

Безусловно, важна и простая развлекательная функция, визуальное удовольствие, которого в свердловской «Синей птице» зритель получает с лихвой. Чего стоят одни только акробатические трюки с полотнами в исполнении воздушной гимнастки Александры Иванченко в роли Ночи или видеопроекция различных изображений, материализующихся под занавес, словно из воздуха прямо посредине пространства сцены. Словом, эта театральная работа совершенно и абсолютно волшебна. Детям стоит назначать ее как лекарство для лечения распространенного в последние годы неврологического синдрома «дефицита внимания», впрочем, и взрослым такая пилюля будет полезна… для профилактики равнодушия.

Автор: Ксения Шейнис

Для журнала «Культура Урала».